Здесь будет проводится смотр книг, которые юным эстетам лучше не читать во избежании обморока.

МЭТЬЮ СТОКОУ и его "КОРОВЫ"

Имбецил Стивен живет с жирной маменькой, которая насилует его и кормит отбросами. Знания о счастливой жизни Стивен черпает из телевизионной рекламы. Он хочет войти в мир пупсов с памперсами и остаться там навсегда. Этажом выше живет его любовница, вооруженная зондами и скальпелями, занятая поиском источника Заразы в своем теле. В Мясокомбинате, единственной отдушине Стивена, страдающие всеми возможными извращениями работники-юберменши насилуют скот. Коровы объясняют Стивену, что такое настоящее убийство. В результате - маменька лежит на разделочном столе, любовница разлагается в углу, а Стивен становится коровьим Гитлером...

Беспробудный ад и кромешный кошмар "Коров" Мэттью Стокоу - вероятно, лучшая из современных реинкарнаций брутальной и отчаянной живописи немецко-скандинавского экспрессионизма. Плюс "Скотный двор", чья наивная метафорика оказалась здесь жертвой порно-параноидальной взрывчатки. Наверное, Эдвард Мунк и Джордж Оруэлл, до беспамятства наигравшись в "Quake", могли бы создать нечто подобное.

По словам Алекса Керви, составителя серии "Классика контркультуры", "Коровы" - английский ответ на "Американского психопата": книга вызвала в Англии такой шок, что Стокоу потом совершенно перестали печатать. Что неудивительно. История Стивена до того полна экскрементальных и порнографических подробностей, что неподготовленного читателя вполне закономерно может хватить кондратий. Не то что Сорокин, но и куда более дикий текст - "Потребитель" Майкла Джиры - по сравнению с "Коровами" кажется плюшевым мишкой.

Впрочем, роман Стокоу до такой степени ужасен, что всерьез написанное воспринимать не получается. Каждый экскремент выглядит тайным знаком и, оторвавшись от живописуемой мерзости, читатель неожиданно понимает, что перед ним достаточно простая и красивая схема. Человек живет в удушливом мирке своего сознания. Возможности коммуникации не существует. Его Я подменяется на рекламные клише и штампы (см. "Американский психопат"). Единственной реальностью Я служат его физиологические и сексуальные переживания, подчиненные страхам. Единственный путь избавиться от страхов - уничтожить запреты, дать волю всем желаниям, а именно физиологическим и сексуальным. Так возникает внутренний фашизм, перерастающий в фашизм всеобщий. Мунковский крик (в сцене, предшествующей финалу, Стивен, не в силах выдержать ужаса, выскакивает на людную улицу) застывает на лице, а после этого наступает лживое спокойствие, сулящее лишь смерть и разрушение.